Двадцать лет назад, на 40-летие епископа Архангельского и Холмогорского Тихона приезжала его мама, Маргарита Васильевна Степанова. Журналист Людмила Соснина взяла у нее интервью.
- Прежде чем ответить на мои первые вопросы, матушка говорила, что нужно узнать у владыки, о чем можно рассказать, а о чем нельзя. После третьего захода в его кабинет, епископ сказал, чтобы она говорила всё, о чем я ее буду спрашивать.
 
Верушка-босоножка подарила крестик и сахарницу
- Родом мы из Сусанинского района Костромской области. Недалеко от нас в Сумароково был Свято-Троицкий монастырь, в котором жила местночтимая матушка Верушка-босоножка. Моя бабушка, Мария Лукинична Смирнова, в 30-х годах 20 века добровольно сидела с ней в тюрьме за веру. Маме, Александре Федоровне, матушка Вера предсказала всю ее жизнь. Она дала ей крестик со словами из Евангелия и псалтыри. Мама растолковала их так, что у нас в роду должен появиться священник. А я была у нее единственная дочь. Еще матушка Вера дала ей сахарницу (я ее до сих пор храню) и сказала, что мы никогда не будем нуждаться, всегда будем сыты. И это действительно сбылось.
Я родилась в 1941 году, а мой отец, Василий Михайлович Русиков, погиб на фронте в 1944 и числился без вести пропавшим. А недавно мы узнали из «Книги памяти», что он похоронен в братской могиле города Ивано-Франковска.
Маму за то, что она была верующей и пела в церковном хоре, отправили по этапу в 1951 году. Последнее место ссылки – город Ухта. Ей дали срок 25 лет, но она, к счастью, просидела только пять. Когда ее забрали, мне было всего девять лет. Я осталась с маминой сестрой, моей крестной, тетей Аней.
 
С моим будущим мужем мы познакомились в храме
- Я училась в текстильном техникуме в Костроме и постоянно посещала церковь в честь Иоанна Златоуста. Владимир, мой будущий супруг, после второго класса Ленинградской духовной семинарии приехал на каникулы в Кострому и нес послушание в этом храме. Увидел меня там, подошел после службы, и мы познакомились.
Его отец, Михаил Васильевич Степанов, был коммунистом и священников не любил, а мама, София Сергеевна, работала на фабрике. В восьмом классе Володя хотел вступить в комсомол, но почему-то колебался. А однажды ночью ему было видение, после которого он стал человеком верующим. Закончив восьмой класс, они с другом пошли в владыке Иоанну, тогдашнему епископу Костромскому и Галичскому, просить благословения уйти в монастырь. Но он сказал, чтобы они сначала отслужили в армии, закончили семинарию, а там видно будет. И назначил их своими иподиаконами. В армию Владимира не взяли, потому что на призывной пункт он пришел с крестиком, и там решили, что нормальные люди крестиков не носят. Его направили в больницу, а потом выдали «белый билет».
Год мы с Владимиром переписывались. А когда он закончил третий класс семинарии, мне исполнилось 18 лет, и в Петров день мы повенчались. После семинарии его рукоположили во священника.
 
Батюшку на всех приходах люди любили и уважали
- Мы поехали на наш первый приход в село Макарий-на-Письме Буйского района. Там под спудом находились мощи преподобного Макария (сейчас они открыты), а вторая рака с его посохом и шапочкой стояла в каменном храме в честь Преображения Господня. От нее происходило немало исцелений. В то время в церковь ходило много людей, но приходы были бедные, потому что людям не платили денег. В этом селе у нас родилась первая дочка Марина.
Батюшка прослужил здесь два года. Уполномоченному по делам религии не нравились те проповеди, в которых он говорил об учении Церкви, иногда сопоставляя это учение с атеизмом. Восемь месяцев отца Владимира не допускали служить в храме. А в то время, если человек не работал три месяца, то его ссылали, как тунеядца. Батюшке пришлось закончить курсы кочегаров в Костроме и топить баню.
В Рождественский пост мы съездили с ним в Псково-Печорский монастырь. Там доживали свой век валаамские старцы – отец Николай, старец Лука, архимандрит Никита. Старцы дали отцу Владимиру советы, как ему выйти из создавшего положения. Я была в то время беременна нашим вторым ребенком. Он родился 2 марта 1963 года. Мы назвали его Николаем. Впоследствии он стал владыкой Архангельским и Холмогорским Тихоном. Потом у нас появилось еще шестеро детей: Петр, Сергей, Василий, Надежда, Димитрий, Иоанн.
Когда батюшке снова разрешили служить, мы поехали на новый приход. За годы службы нам пришлось сменить двенадцать приходов. Уполномоченный по делам религии все время грозил батюшке, что, если он не исправится, то его пошлют по этапу. И лишь на приходе в Шуньге (это в восьми километрах от Костромы) отец Владимир прослужил семнадцать лет.
Батюшку на всех приходах люди любили и уважали. Он очень ревностно относился к службе. Все, что нужно со стороны священника, исполнял безотказно. Служил частно и очень молитвенно. Иногда у нас за всю неделю не было ни одного выходного дня. Ни одного покойничка не проводил без заупокойной службы.
 
С Божией помощью я всё успевала
- Когда мы поднимали детей, не было никакой бытовой техники, которая нынче так облегчает домашний труд любой хозяйки. Воду носили, печки топили дровами. На некоторых приходах и хозяйство кое-какое было. Дети рождались с интервалом в два, два с половиной года. Но, с Божией помощью, и силы находились, и всё успевала. Господь дал мне хорошее здоровье, и я не только справлялась по хозяйству, но еще и на клиросе пела и читала, помогала моей маме шить облачения и одежду для детей. Сейчас это трудно даже представить.
 
Люди иконы выбрасывали, а мы их подбирали
-  В доме у нас было много икон. Тогда люди их выбрасывали за ненадобностью, а мы подбирали. Некоторые иконы у нас особенно почитались. Когда к маме пришли делать первый обыск, то забрали все церковные книги, оставили только акафист Божией Матери «Скоропослушница», на котором была напечатана иконка Богородицы. Мама ожидала, что ее вот-вот могут отравить в лагерь, и она в храме перед иконой «Скоропослушницы» просила у Богородицы для меня Ее Небесного заступничества. Именно в праздник этой иконы было рукоположение в сан диакона отца Владимира, венчание отца Димитрия, хиротония мужа старшей дочери отца Петра во священники и рождение нашего младшего сына Иоанна. А икону Божией Матери «Феодоровская» в нашей семье особенно любят владыка Тихон, отец Серафим и отец Сергий. С ней тоже связано немало радостных событий.
 
Главное, чтобы дети выросли верующими людьми
- Наши дети рождались в 60-х годы, и главная забота и беспокойство были в том, чтобы они выросли верующими людьми. Когда их крестили, мы молились, чтобы они не отреклись от веры, от Бога. Батюшка ревностно относился к тому, как дети молятся, постятся, посещают храм. Мы постоянно следили за тем, чтобы каждый ребенок помолился утром, вечером и перед едой. Папа был с детьми строг, некоторым даже ремнем от него попадало, правда, не всем.
В детский сад мы детей не водили, так как там им могли сказать, что Бога нет. В школе они не вступали ни в октябрята, ни в пионеры, ни в комсомол. Меня как-то вызвали в школу и сказали, что октябрятскую звездочку прикрепить нельзя, если есть крест, его нужно снять. Я, конечно, ответила отказом. Но наших детей в школе не обзывали, не презирали, к ним хорошо относились и ребята, и учителя.
Учились они хорошо. Мы, конечно, следили за их учебой, потому что это был их труд. И если не будут учиться, значит, не будут трудиться. Мы реагировали на замечания учителей. Но, слава Богу, способности у всех были хорошие, особенно гуманитарные.
Они с детства пели на клиросе в храме. И пели очень хорошо. Потом вышло распоряжение, запрещающее петь на клиросе до 18 лет, и им пришлось на время прекратить пение в церкви. Детям передались от отца хорошие музыкальные способности, и голос, и слух, и память. Но в музыкальную школу он их не отдал. Сказал, что если пойдут в семинарию, их там научат, а в музыкальную школу не нужно ходить, а то еще будут в пост песни разучивать. Сыновья и спортом занимались. Сергей, например, долго играл в баскетбол, даже на соревнования ездил.
У нас в семье все очень любили читать. По вечерам батюшка вслух читал «Жития святых», а дети слушали. Он изучал с ними Закон Божий и даже немного катехизис.
 
У будущего владыки Тихона рано проявилось стремление служить Богу
- У Николая рано проявилось стремление стать священнослужителем. Другие дети не сразу выбрали этот путь. Он отличался своим спокойствием. Николай много читал. Я никогда не видела у него в руках светских книг, только духовные. Он, как и все старшие сыновья, закончил лесомеханический техникум. Потом служил в Латвии в противоракетных войсках, и командование прислало нам благодарность за хорошее воспитание сына. Закончил Ленинградскую духовную семинарию и академию. За четыре месяца до своей кончины отец Владимир благословил его Феодоровской иконой Божией Матери на монашеский постриг, который он принял с именем Тихон. Когда его рукоположили в сан епископа, то, с одной стороны, это было радостью, все поздравляли, а с другой – я понимаю, какая на нем ответственность. Меня, как мать, конечно, очень волнует его духовное состояние, та ответственность, которую он несет за каждого человека перед Богом. Единственное, чего я хочу для своих детей, это чтобы Господь помог им спасти свои души.
 
У меня 8 детей, 19 внуков и 12 правнуков
- При рождении наших детей мы молились только о том, чтобы они не отошли от веры, которую в то время было очень трудно сохранить, а уж о том, чтобы они стали священниками, даже не мечтали. Отец Владимир закончил Ленинградскую духовную семинарию в 1959 году, и мы снова побывали в ней спустя 16 лет. Ходили по семинарии и мечтали, чтобы хоть один из сыновей здесь тоже поучился. А получилось так, слава Богу, что все ее закончили. А владыка Тихон, отец Петр и отец Димитрий еще и духовную академию.
Все наши сыновья стали священниками. Отец Петр несет послушание в Германии, у него два прихода. Отец Сергий – настоятель Петропавловского храма в Костроме. Игумен Серафим – настоятель церкви в честь цесаревича Алексия в Шарье. Отец Димитрий – настоятель Никольского храма в этом же городе. Отец Иоанн – настоятель храма Спас-на-Запрудье в Костроме. Дочь Марина – матушка, ее муж, отец Петр – настоятель Свято-Тихоновской церкви Костромы.
Отец Владимир последний год своей жизни служил в костромском храме в честь Спаса Нерукотворного (именно на этом месте было явление иконы Божией Матери «Феодоровская»). Могила отца Владимира находится всего в нескольких метрах от церкви. Мы стараемся все вместе собраться в день его памяти и посетить его могилку.
У меня 19 внуков и внучек и 12 правнуков и правнучек, ожидаются еще двое. Все они воспитываются в вере. Сын отца Петра и матушки Марины Сергий – старший диакон у Костромского митрополита Ферапонта, еще один их сын Димитрий тоже диакон у владыки. Сын отца Димитрия – Серафим учится в Костромской семинарии и несет послушание келейника у владыки Ферапонта. Сын отца Петра из Германии – учащийся Костромской семинарии.
Матушки у моих сыновей закончили регентское отделение Ленинградской духовной семинарии и теперь несут послушание в храмах.
Людмила Соснина.