Память сердца: Чудо святого Артемия

21 Августа 2025

В газете «Правда Севера» (№ 33 от 20 августа 2025 года) опубликованы воспоминания архангельского фотохудожника Николая Чеснокова об Артемиево-Векольском монастыре.

Это случилось не в стародавние времена, а считай, в наши дни. Всего‑то лет двадцать пять назад. Для истории это будто песчинка…

В моём деревенском доме, в красном углу – крохотный иконостас с ликами Спасителя, Михаила Архангела над градом Архангельском и святителя Николая. Есть и почитаемая мною, совсем крохотная, размером с ладонь, иконка Артемия Веркольского, некогда подаренная епископом Тихоном…

Был редкий случай, нереальный для многих и даже немыслимый. Как‑то летом после литургии в Артемиево-Веркольском монастыре, уже переодев праздничное на чёрное монашеское облачение, епископ Тихон неожиданно обратился: «Николай, вы же не были в церкви Артемия Веркольского в пойме Пинеги-реки? Так хочется пройтись, насладиться лугами, раздольем, этой северной красотой! Не составите мне компанию?»

И вот вдвоём по тропе, что берёт начало от церкви Ильи Пророка, мы уже спускались с высокого берега и долго шли по бескрайним заливным лугам. Вспоминали, что в такой же погожий день, только летом 1544 года, здесь же на ковре из цветов летняя гроза поразила праведного отрока Артемия, позднее причисленного к лику святых. Как же краток был его жизненный путь, и сколь бесконечна духовная жизнь во спасение Пинежья, Русского Севера, да и всей великой Руси…

Трели соловья, стрекозы, кузнечики, ароматы северных трав… и вся эта земная благодать напоминала епископу детство. Он был старшим из большой семьи костромского священника Владимира Степанова. Два года армии и поступление в семинарию, затем в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую окончил с отличием. Епископ вспоминал об оставшейся в Костроме маме Маргарите Васильевне, воспитавшей шесть сыновей, которые все до единого стали священниками, все пошли по стопам отца. А судьбоносным стал 1996 год, когда 4 февраля после службы в Богоявленском соборе Святейший патриарх Московский и Всея Руси Алексий II определил епископа Тихона на высокое служение в Архангельской и Холмогорской епархии.

Слово за слово, и незаметно пролетели километры пути. По цветущим заливным лугам дошли до крохотной деревянной церкви Св. Артемия Веркольского, кажется, стоящей посреди всей нашей огромной Руси. Епископ перекрестился и поклонился перед этим маленьким храмом, а второй раз в алтаре вновь перекрестился и прочитал молитву уже перед писанной на холсте иконой.

Неканонический, бесхитростный образ, сотворённый, вероятно, неким крестьянским живописцем XIX века. Нарисованный Артемий был в крестьянской косоворотке навыпуск, с перстом, указующим на крест в правой руке. Жёлто-лимонный нимб, открытый и прямой взгляд карих глаз… А снизу, будто поверх холста прикреплённый листочек бумаги: «C в. пр. АРТЕМii» с двумя “ii”. Слева на чёрной ленточке маленькая клемма с видом XVIII–XIX веков – монастырской колокольни над Артемиевским храмом. Справа подпись: «Верколъ. Архангельская губерния. Пинежский уезд».

Пустой деревенский храм был украшен букетами полевых цветов, стоящими в банках на полу, на подоконниках. А икона Святого Артемия – тоже в растительном обрамлении с венком из хвоща и ромашек. Епископ шёпотом, будто не желая спугнуть тишину, еле слышно поведал: «Сюда все паломники для отрока приносят цветы…» – а потом и сам к образу Артемия положил полевые ромашки. А после продолжил: «А знаете, все пинежские иконописцы были родом из соседней Кевролы. Оттуда и Геннадий Попов, написавший икону Михаила Архангела – самую главную святыню Архангельска!»

Епископ продолжил свои размышления: «Представляю, что этот художник-иконописец, возможно – бывший моряк. Видите, как икона подписана, словно на ветру развевается ленточка матросской бескозырки. Вероятно, он дал обет, возможно, в Крымскую войну в середине XIX века – как Господь убережёт – уйти в монастырь. И он правильным образом применил свой природный талант – стал иконописцем. Иконописец по обету…» Потом совсем неожиданно: «Я хочу вам подарить иконку Артемия Веркольского. Пусть бережёт от невзгод, пусть помогает в пути…»

Тронула душу эта иконка-подарок, и теперь, во всех ближних и дальних походах, этот образ постоянно со мной. Уверовал, что спасает, направляет, по жизни ведёт. Вот взял в ладонь тот образок, и ты уже не один! Нас с Артемием уже двое, значит, на пару всё выдержим, всё преодолеем!

Уже позже, приезжая в тот славный монастырь на Пинеге-реке, решил в одиночку пройти по той самой тропе, повторить тот названный мною «епископский» маршрут… Была идея, как говорится, сделать атмосферное фото деревянного храма в самых первых лучах утреннего солнца. Попросил, и монах, отвечающий за ключи от всех монастырских строений, вручил ключ от церкви Св. Артемия, что одна-одинёшенька стоит посреди лугов и полей, наказав: «Не забудь повесить его на гвоздик сразу по возвращении!»

Но на беду… ключ оказался не тот! И так, и эдак вставлял его в скважину – ну никак не открывается церковная дверь! Так в раздумье присел на паперти и задремал, и никак не думал, что вскоре случатся новые чудеса. Вдруг сквозь сон чувствую движение: на паперти со мной и рядом на зелёной лужайке перед храмом резвилась пара десятков зайчат! Щипали траву, играли, прыгали, гонялись наперегонки, шлёпали друг друга мохнатыми лапками. Смотрел с прищуром, не шевелясь на это редкое представление. Видать, на своём коротком веку они не видели человека и приняли за своего!

Но тут наступила развязка: заметил, как в двух шагах появилась крупная рыжая зайчиха и шуганула, лихо разогнала резвившуюся малышню. И те вмиг разбежались, бросились врассыпную, и лишь задрожала плантация огромных лопухов, вплотную подступившая к деревянной церкви…

То было доброе начало дня. Радость от семейства зайчат напрочь перебила неудачу с ключом, и всё предвещало хорошее фото восходящего солнца. Подаренная епископом иконка-образ Артемия Веркольского уже была на ладони, и я начал обратный отсчёт: «10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1… Солнце, вставай!» И вот из‑за горизонта показался первый утренний луч, и тут случилось новое чудо: перед алтарём снаружи деревянного храма наяву возник лик Артемия с ослепительно-золотым нимбом над головой! Один в один копия иконки в моей руке!

А лик Артемия перед храмом появлялся и пропадал, плыл, вибрировал, словно дымка, как летний мираж. Что это: земное или Небесное? Физика или Дух? А образ тот был упрям и стоек, и будто очень хотел сняться для истории на фотоплёнку! Артёмушка, вот мы и свиделись…

Николай Чесноков.

Фото автора.

pravdasevera.ru